Ну сколько можно быть серьезной?
"Я подумал, что это место просто продолжение тебя. Теперь оно твое", - сказал он. На следующий день я подписала бумаги, формальности заняли не более получаса. Он еще раз сумел меня удивить. Так я стала хозяйкой удивительного места. И я поселилась в подаренной им мансарде... Надо сказать, именно о такой я и мечтала, но в реальности она оказалась еще светлее и просторнее.
Ну сколько можно быть серьезной? Кисти, холсты, краски, стойкий запах растворителя. И я начала писать картины, множество картин, столько всего надо рассказать, главное успеть... Самое важное найти оттенок, нужный оттенок и не думать. Важно полностью отключать голову, тогда картина получается
Еще я снова начала писать, много, взахлеб. Ты же знаешь, насколько мне нравится рассказывать обо всем на бумаге. Как-то оно само пишется, слова они откуда-то появляются и складываются в тексты. Мое дело только записывать. От руки пишу по старинной привычке. В блокноты. А потом их складываю друг на дружку в стопочку.
Удивительно, но пишется лучше всего ночью, я говорю о текстах. С двенадцати до трех самое писательское время. И ведь не уснешь, пока не запишешь все. Зато потом сны снятся совершенно нереальные. Только не надо говорить, что это все от запаха красок и растворителя. Тут что-то другое. Совсем другое.
Просто мне очень-очень важно все рассказать. Мне слишком долго было не кому рассказывать, а те несколько, кого действительно интересовали мои мысли, они... Мой психоаналитик, он уже... Впрочем, я не хочу говорить об этом.
Чуть не забыла, я снова вернулась к танцам! Cтудия находилась рядом, в десяти минутах, и я ходила туда почти каждый день. И это был не просто танец, а какое-то растворение в музыке! В танце я тоже рассказывала.
Так я и жила, картины, книги и танцы. Я так соскучилась по этому, так невероятно, так сильно соскучилась. Как же мне не хватало всего этого, поэтому я больше не хочу терять ни минуты, ни минуты. Рассказывать, рассказывать, рассказывать, мне же столько всего надо рассказать!
Он оказался прав, это место действительно оказалось продолжением меня. Как будто было создано специально для меня. Мне там было удивительно легко и уютно. Как и во всякой студии там пахло растворителем. От всего этого порой кружится голова. Хотя нет, тут другое, совсем другое. И тогда я распахивала окно и шла гулять.
Так я жила. Рассказывала, рассказывала, рассказывала. Столько всего накопилось за то время, пока я была серьезной. И все время не находилось времени для главного. Или самого главного?
Тот, кто подарил мне мансарду, присылал мне розы. Даже не букетами, охапками. В вазы они не помещались, приходилось ставить в ванну. Но самое удивительное было не в этом. Из тысячи он угадал именно тот оттенок красного, мой любимый. Он не торопил меня. Просто ждал.
Полгода я моей жизни были только картины, танцы и множество текстов. А однажды я проснулась полностью здоровой. Я больше не анализировала, не продумывала, просто чувствовала все-все. Как когда-то раньше я понимала язык птиц и знала, куда спешит ветер. А вы разве не знали, что он находится в состоянии спешки? Иногда опаздывает, иногда успевает... Среди всего прочего я почувствовала и то, что он меня любит.
P. S. Множество вопросов, что и неудивительно. Он и вправду подарил ей мансарду? Да. Вам и, правда, интересно? Оно стоила, а впрочем, какая вам разница? Что еще вы хотите знать? Что же было дальше с этими двумя? Остались ли они вместе? Вы действительно хотите знать это? Ладно. Я могу сказать вам только одно. Она полюбила его. И не пожалела об этом. Ни разу.
Диана Исламова
